Иван Жук

(отрывок из книги Алексея Арцыбушева «Святые среди нас. Путь тайного монашества»)

   В те смутные времена, переживаемые Русской Православной Церковью, наиболее мужественное духовенство со всей своей паствой уходило в подполье. Но их уход в подполье не являлся расколом, а был всего лишь активным протестом мужественных и сильных духом людей, готовых отдать свои жизни во имя спасения Церкви от неминуемого порабощения советской властью, главной задачей которой было полное уничтожение Православия в России.

   Со временем потаенная, именующая себя «непоминающей», Церковь была физически уничтожена советской властью, дав России множество новомучеников. Русская Православная Церковь постепенно канонизирует своих новомучеников, не взирая на их принадлежность к разным течениям того смутного времени, и это лишний раз подтверждает, что были разногласия, но не было раскола. Примером является канонизация митрополита Крутицкого Петра, первого Местоблюстителя Патриаршего Престола, стоявшего во главе Русской Православной Церкви после кончины Патриарха Тихона.

   Вторым доказательством того, что потаенная, «непоминающая» Церковь не несла в себе раскола, а только выжидательно отошла, служит то, что в 50-е годы она по призыву одного из старейших оставшихся в живых иерархов, принадлежавших к потаенной Церкви, Афанасия (Сахарова) объединилась с Московской Патриархией.

   Потаенная, «непоминающая» Церковь никогда не именовала себя «катакомбной» и никакого отношения не имеет к той организации, которая появилась в 50-е годы и стала называть себя «катакомбною Церковью», и в которую вошли так называемые истинно-православные христиане (ИПХ) и незначительная часть духовенства, отказавшегося последовать призыву епископа Афанасия (Сахарова). Вот эта «катакомбная Церковь» и по сию пору находится в расколе с Русской Православной Церковью, не признавая, как и Зарубежная Церковь[i], Московскую Патриархию. Она (РПЦЗ) умышленно именует «непоминающую» Церковь «катакомбной»,тем самым навязывая ей несуществующий раскол.

Читать далее «Потаенная Церковь и Катакомбный раскол»

( Из цикла: Русская классическая художественная литература )

( Из цикла: Русская классическая художественная литература )

Цикл бесед о русской художественной гуманистической литературе. Автор исследования — один из соавторов книги «Загадка 2037» года, иерей Георгий Селин.

(быль)

И.И.Жук

                                                  «Тесны врата и узок путь, ведущие
в жизнь, и немногие находят их».
(От Матф. 7;14)

         ПРОЛОГ

В те еще времена по Руси бродили благочестивые странички, в городах подвизались блаженные и юродивые, а в дремучих ласах и в почти недоступных теснинах гор молились инокини и иноки, многие из которых становились со временем преподобными, мучениками, святыми…

Теперь, к сожалению, всё не тако…

Странички превратились в сытых столичных квартиро-сдатчиков, которые жизнь напролет паломничают по всевозможным святым местам; монастыри ютятся как можно ближе к спонсорским замкам тех, кто, расторговывая Россию, стал называться её элитой; а блаженные и юродивые, если ещё и водятся, то исключительно на правах презренных всем миром «лузеров» или, читай, — бомжей. И вот об одном из таких бомжей я и хотел бы вам рассказать в этой правдивой были.

Родился герой моего рассказа в далеком Чувашском городе Алатырь (в переводе на русский – Алтарь). И хотя тогда ещё были живы оба его родителя, — мать – модистка Мария Степановна и отец – местный киномеханик Яков, — его, только что новорожденного Витеньку, вместе с двойняшкой Лидой прямо из родильного — перевезли в детдом. Дело в том, что к моменту рождения этой двойни мать героя моей истории на свою крошечную зарплату скромной швеи-надомницы уже воспитывала в то время троих старших братьев Витька и Лиды, — Генку, Николая и Левушку. А её непутевый муж, двадцатипятилетний киномеханик Яков, нарожав целый выводок крепких светских отпрысков, братков Крыловых, по словам горемычной супруги жизни, «кадровал» в романтичном сумраке кинобудки, что называется, налево и направо. Так что денег на воспитание четверки законных сынов и дочери ему, естественно, не хватало. (Сколько же было у Якова Александровича во время киносеансов незаконно зачатых отпрысков, никто никогда того не подсчитывал, поэтому и моя история об этом факте теперь умалчивает). Был человек плодовит, и – всё тут. Плодовит и до ужаса не романтичен. Вот он и не заботился о последствиях своей бурной интимной жизни. Работа киномеханика научила житейскому монтажу: все светлое – в жизне-кадр, а все темное и сомнительное – в корзину.

В результате киношного отношения отца героя моего рассказа к жизни, за первые восемь лет своей сиротской судьбинушки будущий «Князь» сменил пять спецприемников с патронатами: три в Чебоксарах и по одному – в Цивильске и в Чурачики. В один из них как-то раз забрела красочно разодетая, с красными бусами на плохо вымытой дряблой шее, грудастая цыганка. И, взяв руку Витеньки в свои шершавые обветрившиеся ладони, вдруг ни с того ни с сего присвистнула и, глядя на грязненькую крошечную ладошку, с искренним восхищением предрекла:

— Какая маленькая ручка. Прямо, как у князя. Быть тебе большим человеком, парень. Не сойти мне с этого места!

Настороженно наблюдавшие за цыганкой воспитанники детдома, естественно, рассмеялись. И, тыча детскими пальчиками в товарища по группе, принялись дружно дразнить его:

— Князь! Князь! Князь!

Читать далее

о. Георгий Селин

«Все мы вышли из «Шинели» Гоголя». Одни говорят, что эти слова сказаны Достоевским, другие, что неким французским критиком по поводу Достоевского и приписаны ему по ошибке… Как бы там ни было, эти слова выражают явление, которое было, есть и, наверное, будет в нашей жизни. Я имею в виду российскую художественную литературу.

Что хотел сказать этими словами Достоевский, если к тому же никогда их не говорил – я не знаю, но как мы, советские люди, вышли из «Шинели» Гоголя, объяснить легко. Мы вышли из «Шинели» Гоголя в том смысле, что согласно методикам преподавания предмета, носившего название «русская литература», любовь к маленькому человеку должна была занять главное место в сердцах советских школьников, а данная повесть Гоголя давала для воспитания в них такой любви обильную пищу. Как и «Медный всадник» Пушкина, и «Бедные люди» Достоевского, и многие другие сочинения российских классиков, которые советские методички по литературе учили рассматривать как произведения, дающие пример сострадательной любви к униженным и оскорблённым. Давайте вспомним уроки литературы мы, выпускники советских школ прошлого века. Чей образ встаёт перед нашими мысленными очами при упоминании «Шинели» Гоголя? Всеми обижаемого Акакия Акакиевича. Какой герой из поэмы Пушкина «Медный всадник» рисуется в наших головах возле восседающего на коне главного её героя? Бедный Евгений. Всё верно, и Акакий, и Евгений не могут не вспомниться, потому что именно их учила нас любить наша строгая учительница – советская школа.

Читать далее

Из цикла: «Православно-монархический ликбез»

   В наше время, когда львиная доля постсоветского народа больше думает о справедливом распределении земных благ, чем о спасении собственной души, поневоле приходится вспоминать о двух вроде бы совершенно не стыкующихся пророчествах. Одно из них говорит о том, что после второго пришествия к власти в России господ коммунистов в купе с националистами и с фашистами на Север пойдут три поезда с православными. И все святые, пророчествовавшие об этом, в один голос предупреждают: «Спешите попасть в Первый поезд, так как его пассажиры почти все спасутся. А вот во втором и в третьем эшелонах остаться верным Христу Спасителю будет практически невозможно».

      Второе же из пророчеств, прямо напротив, оптимистически утверждает: после господ либералов к власти в России придет православный царь. Он очистит Церковь едва ли не от всех ныне действующих епископов, и на волне всеобщего духовного возрождения поднимет Россию с колен настолько, что мы не только разобьем совместные силы Америки и Европы, но и осуществим давнюю мечту всех идеологов Третьего Рима — завоюем Константинополь с проливами. Под занавес же истории человечества, превратимся в грозную рать Гога и Магога в битве при Армаггедоне. 
Читать далее

И.И. Жук

Возможно, автор статьи в чем-то и прав, не берусь судить: я не поэт, поэтому сравнить и ответить точно, где более образно, а где более семиотично, — не в состоянии.

   Лично меня больше интересует несколько иной вопрос: почему это в XX-XXI веках русская поэзия все больше и больше представлена исключительно еврейскими именами: теми же Мандельштамом, Пастернаком, Евтушенко, Бродским? И миллионам русских людей стихи их ложились (и до сих пор ложатся) на душу. Не произошло ли что-то кардинально непоправимое с русской душой после того, как она отреклась от Бога и от охранителя народного благочестия от гуманистов-богоборцев — Государя-императора? В наше время полной духовной «свободы» и внутрисердечной раскрепощённости это становится особенно заметным. Происходит стремительная деградация всей постсоветской песенно-письменной культуры. При этом еврейского барда Владимира Высоцкого — любила и до сих пор любит практически вся страна! Да и весь наш всенародно-любимый «русский шансон» со всеми его голубями и золотыми куполами детище еврея Шафутинского.

   А вот православно-монархические песни поют, увы, немногие.

   Может быть, потому, что сами стихи современных русских православно-монархически настроенных поэтов все больше напоминают ура-победительные дидактические речевки, чем глубокие внутренние раздумья о своей погибающей душе, а ОТТОГО, естественно, и ЗАГИБАЮЩЕЙСЯ России? Куда подевалась всех и вся разоружающая искренность Сергея Есенина? Где, пускай и не праведная, но откровенная и честная революционность Александра Блока? По каким сусекам надо скрести, чтобы найти тихую покаянную[i] лирику Федора Тютчева или Сергея Бехтеева? Всюду герои, одни герои![ii] И по их победоносно-трескучим виршам ничего конкретного о самих поэтах сказать, к сожалению, не возможно.

   По факту же получается, что сегодня Поэт-герой православно-монархический бард, завтра он поклонник «Политика будущего» и обелитель фашизма, а послезавтра — певец неоязычества, а то и князя Дракулы. Вот и выходит, что при такой внутренней скрытности, но при внешней то и дело проявляемой  «широте души» (полнейшем общественно-политическом экуменизме, а значит и пофигизме) сегодняшних русских поэтов, народ тянется к чему-то более-менее конкретному и не столь изощренно духовно ядовитому. Почему и останавливается на простой и доходчивой еврейской семиотике (Владимира Высоцкого) или почти на матерщиной лирике какого-нибудь Шнура или Вики Цыгановой.

Читать далее

(очерк современной жизни, почти мистическая история)

И.И.Жук

   В свой весенний приезд на Украину я нарушил бабушкин предсмертный наказ: никогда не ссориться с соседями. Это, конечно, плохо. Но у меня не оставалось другого выхода.

  Ведь посудите сами: я приехал в Алексино рано утром, часиков к восьми. А уже в половине девятого, ко мне, в дребезги разбитому шестнадцатичасовым автобусным переездом Москва-Тростянец-Кропивницкий, без стука, как и обычно, ворвался во двор мой ближайший сосед по даче, уже ни однажды мною упоминаемый бывший доцент сумской сельхозакадемии, а ныне заслуженный пенсионер республики Украина, семидесятичетырехлетний еврей Иосиф и прямо с порога брякнул:

Читать далее

Игорь Леонтьевич Гаврилюк – род. В 1958 г. в г. Днепропетровске.

С 1992 по 1994 гг. – был звонарем в Оптиной пустыни. Тогда же по благословению старца Илия (Ноздрина) занялся изучением Вселенского церковного круга и сравнительным библейским летоисчислением. К 2000 году им вчерне была написана книга на эти темы — «Две библии — два пути». Сравнительный анализ текстов греческого перевода Библии «70-ти толковников» — Септуагинты (III в. до Р.Х.) с более поздним «масоретским текстом» Масоретская Библия — (I в. по Р.Х.) привели автора к выводу: «это не просто два разных перевода Библии, но две традиции, два пути, ведущие в разные стороны. Путь жизни (Септуагинта) ведет на Восток, — к встрече с Солнцем Правды, Христом Спасителем. А дорога смерти — масоретский текст ведет на запад — во тьму грядущего антихриста». Когда встал вопрос о напечатании книги, Сергиево-Посадский старец, о. Наум (Байбородин), благословил автора обратиться за помощью к единственному православному ученому в России, занимавшемуся подобными вопросами: к доктору исторических наук, Андрею Николаевичу Зелинскому.

В 2006 г. неизвестным предпринимателем без указания авторства книги, анонимно, «Две библии — два пути» были опубликованы в кол. 2000 экз. За год книга была распродана по православным лавкам. К сожалению, Автор её не получил за издание своего труда ни копейки. К тому времени вынужденный уехать к себе на родину, он увидел свою неизвестно кем изданную книгу на прилавке православной лавки.

В 2009 г. издательством «Сибирская благозвонница» анонимный текст книги был переиздан в кол. 5000 экз. И снова книга разошлась в течение года. Автор же узнал о переиздании своего труда из уст Владимира Георгиевича Носова, ученика Андрея Николаевича Зелинского, который случайно приобрёл книгу в Храме Святаго Духа сошествия на Лазаревском кладбище.

В январе 2018 г. немецким протестантским издательством «Санктум» («Святость») книга впервые увидела свет в авторской версии, с указанием имени-отчества автора. Правда, 5 авторских экземпляров книги Игорю Леонтьевичу пришлось выкупить у издательства по цене 50 евро за штуку, а гонорара ему снова никакого не досталось.

Так, трижды ограбленный, — дважды местными «православными» книгоиздателями и один раз высоко цивилизованным, немецким, — автор по прежнему находится в состоянии человека, который проделал гигантский, более, чем двадцатилетний научный труд, а не получил на выходе даже нормально изданной книги.

Очень хочется верить, что на всю современную постсоветскую Русь найдется хотя бы один православный меценат, который поможет Автору наконец-то издать свой труд для широкого ознакомления с ним простым православным людом. Ведь до сих пор мы читаем русский перевод Библии, который был произведен св. Филаретом (Московским) по масоретскому тексту. Тот самый перевод, о котором другой русский святой, Феофан (Затворник, Вышинский) в свое время написал: «Еврейская Библия к нам не идет, потому что никогда её не было в Церкви и в церковном употреблении. Поэтому принимать её — значит отступать от того, что всегда было в Церкви, то есть сдвигаться с коренного основания Православия… Церковь Божия не знала другого Слова Божия, кроме «70-ти толковников», и когда говорила, что Писание Боговдохновенно, разумела Писание именно в этом переводе». Потому святитель и говорил: «Библию новомодную доведет до сожжения на Исаакиевской площади». (Георгий Флоровский, протоиерей, «Пути русского богословия», 1983 г. стр. 350).

Карта «Ощадбанка»: 5167 4910 0054 54 58.

ИЛИ ПОЧТОВЫМ ПЕРЕВОДОМ ПО АДРЕСУ:

Украина, 52064
Днепропетровская область,
Днепропетровский район,
Село Сурско-Литовское,
Переулок Аптечный, 15
Гаврилюку Игорю Леонидовичу

Телефон Игоря Леонтьевича: +7916-149-21-48

Игорь Леонтьевич Гаврилюк. Лекция №3: Война двух пасхалий

Игорь Леонтьевич Гаврилюк. Автор книги "Две Библии - два пути". Лекция №2: Древний иврит

Игорь Леонтьевич Гаврилюк. Автор книги "Две Библии - два пути". Лекция №1: О сакральном летоисчислении. Православный и талмудический взгляды